В последние годы он старался пореже просыпаться. Сон казался куда более приятным, чем эта тусклая, почти лишенная жизни действительность.

В семействе старого тролля Сигмарра ожидалось пополнение: жена его младшего сына Вигге, невестка Туве была на сносях.

В темноте ее глаза светились, словно два ярких фонарика, цвет которых менялся от желтого к зеленоватому.

Местные в Волчий лес никогда не ходили.

В ближний, да сколько угодно.

Трубы трубили неистово, как в последний раз.

Собственно, это и был последний раз.

Как-то раз у мамы жирафихи и папы жирафа родился ребёнок – жирафёнок.

Ночью над лесом поднялась большая круглая луна.

Она неторопливо плыла по чёрному, усыпанному звёздами небу, освещая верхушки деревьев.

Наконец-то после недели проливных дождей вышло солнышко.

Насквозь промокший Леший влез на березу, росшую на опушке, и растянулся на толстом суку, выставив под яркие лучи мокрую бороду для просушки.

Жила была одна старинная мышиная семья. Давным-давно они поселились в подполе ветряной мельницы и замечательно там устроились –

Артем подходил к машине, крутя на пальце кольцо с ключом и делая вид, что абсолютно спокоен.

Он запер дверь и поставил на пол видавший виды чемодан.

- Ну, здравствуйте этому дому, - произнес он, соблюдая традицию, хотя ответа не ждал.

- Мишка, иди сюда! Смотри, какой страшный!

Он поднял большую лобастую голову, выискивая в плотной толпе, обступившей клетку, владелицу столь пронзительного голоса.

Крылья от усталости просто гудели.

Она уселась на ветку и, глубоко вздохнув, оглядела результат своего труда: волшебство сотворилось безупречным.

Вождь сидел у затухающего костра.

И лес, оставшийся за спиной, и кустарник, за которым его воины укрылись для отдыха, и степь, которая завтра станет местом последней битвы, все утонуло в кромешной темноте.